Другая реальность: что терпят женщины в армии КНДР

Как рассказывает бывшая северокорейская военнослужащая, сумевшая бежать из страны, судьба женщин, служащих в четвертой по величине армии в мире, настолько тяжела, что у многих из них прекращается менструальный цикл, а побои и изнасилования – постоянная составляющая службы.

Почти 10 лет Ли Со Ён спала на нижнем ярусе двухъярусной кровати в одной комнате более чем с двумя десятками других женщин. У каждой была собственная тумбочка для хранения формы. На них женщины ставили две фотографии в рамках. На одной – основатель КНДР Ким Ир Сен, на другой – его наследник Ким Чен Ир, ныне покойный, пишет ВВС.

Она закончила службу десять лет назад, однако до сих пор не может забыть тяжелого запаха в бетонных бараках.

“Мы много потели. Матрасы, на которых мы спали, были сделаны из рисовой шелухи, поэтому все телесные запахи крепко въедались в них… Это было довольно неприятно”, – рассказывает Ли Со Ён.

Еще одной причиной неистребимого запаха было удручающее состояние душевых.

“Одно из самых тяжелых испытаний для нас, женщин, была невозможность нормально принять душ, потому что горячей воды не существовало в принципе. Они просто протягивают шланг от горного ручья и подают воду из этого шланга. Оттуда к нам постоянно попадали змеи и лягушки”, – вспоминает 41-летняя бывшая военнослужащая.

Дочь университетского преподавателя, Со Ён выросла на самом севере страны. Многие мужчины в ее семье были военными, и когда в 1990-х годах в КНДР начался голод, она пошла в армию добровольцем – ее вдохновляла мысль о гарантированном ежедневном обеде.

Так же поступили и тысячи других молодых женщин.

“Голод был особенно тяжелым испытанием для женщин в Северной Корее. Многие были вынуждены заняться физическим трудом, многие подвергались плохому обращению, в том числе домогательствам и насилию”, – говорит Чжун Бэк, автор книги “Тайная революция Северной Кореи”.

Отношение к перебежчикам

Специалисты по Северной Корее Джульетт Морильо и Чжун Бэк говорят, что рассказы Ли Со Ён перекликаются с другими свидетельствами, которые они слышали, и отмечают, что к историям, которые рассказывают перебежчики из КНДР, нужно подходить с осторожностью.

“Сегодня спрос на информацию из Северной Кореи очень высок. Многих это побуждает к некоторым преувеличениям в рассказах для СМИ, особенно если это сопровождается заманчивым денежным чеком. Многие беглецы, которые не хотят связываться с прессой, критикуют так называемых “карьерных перебежчиков”. Это важно иметь в виду”, – отмечает Чжун Бэк.

Что касается информации из официальных северокорейских источников, то она представляет собой чистой воды пропаганду.

Ли Со Ён не получала платы за свое интервью Би-би-си.

Поначалу 17-летней Ли Со Ён нравилась армейская жизнь: ее поддерживало чувство патриотизма и коллективной деятельности. Ее впечатлил выданный ей электрический фен, хотя электричества почти никогда не было, так что практической пользы от прибора было не очень много.

Распорядок дня у мужчин и женщин был практически одинаков. Женщинам немного сокращали объем физических нагрузок, однако они были обязаны каждый день заниматься уборкой и приготовлением еды – от этих занятий мужчины были освобождены.

“Северная Корея – консервативное общество с традиционными гендерными ролями. Женщину там все еще воспринимают как “ту, кто командует крышкой от кастрюли”, и это означает, что она должна оставаться на кухне, где ей и место”, – объясняет Джульетт Морильо, автор книги “100 вопросов о Северной Корее”.

Изнурительные тренировки и постоянно сокращающийся рацион питания постепенно начали сказываться на состоянии здоровья Ли Со Ён и других девушек-военных.

“После шести месяцев или года службы у нас прекращались менструальные циклы из-за постоянного недоедания и стресса. Женщины говорили, что они рады отсутствию менструаций. Они радовались этому, поскольку ситуация была столь тяжелой, что если бы у них шли месячные, то было бы еще хуже”, – рассказывает она.

Кто становится перебежчиком?

Почти 70% перебежчиков из Северной Кореи – женщины. Это связывают с высоким уровнем безработицы среди женщин в стране.
Половине из них – от 20 до 30 лет. Во многом это объясняется тем, что молодым проще переплывать реки и совершать изнурительные путешествия.

Ли Со Ён говорит, что во время ее службы в армии средства интимной гигиены для женщин-военнослужащих не предусматривались, поэтому ей и ее сослуживицам часто не оставалось ничего иного, как использовать прокладки по многу раз.

“Женщины до сих пор используют традиционные прокладки из хлопка. Каждую ночь их приходится стирать вдали от мужских взглядов, поэтому женщины встают рано и стирают их”, – говорит Джульетт Морильо.

Совсем недавно она разговаривала с другими женщинами-солдатами из КНДР, которые подтвердили, что у них часто прекращаются менструации.

“Одной из девушек, с которой я беседовала, было всего 20 лет. По ее словам, она так усердно тренировалась, что у нее два года не было месячных”, – рассказывает Морильо.

Хотя Ли Со Ён поступила в армию добровольцем, в 2015 году было объявлено, что все женщины в КНДР, достигшие 18-летнего возраста, подлежат призыву на семилетнюю военную службу.

Параллельно правительство Северной Кореи совершило неожиданный шаг, объявив о намерении распространять среди женщин в армии продукцию престижного гигиенического бренда Daedong.

“Возможно, это была попытка загладить неудобства прошлого. Это заявление было призвано исправить устоявшееся представление о тяжелых условиях службы для женщин. Такой шаг, чтобы поднять боевой дух и заставить женщин думать: ого, о нас будут заботиться!” – говорит Чжун Бэк.

Продукцию еще одного престижного косметического бренда Pyongyang Products также начали недавно распространять в нескольких женских авиаотрядах. Это случилось вскоре после выступления Ким Чен Ына, который в 2016 году потребовал, чтобы северокорейские косметические товары могли конкурировать с ведущими мировыми брендами, такими как Lancome, Chanel и Christian Dior.

При этом женщины, служащие в воинских частях за пределами городов, порой не имеют даже доступа к индивидуальным туалетным кабинкам. Некоторые из них рассказали Джульетт Морильо, что часто им приходится справлять нужду на глазах у мужчин, из-за чего они чувствуют себя особенно уязвимыми.

Военная служба в Северной Корее

Женщины в КНДР обязаны отслужить минимум семь лет; срок службы для мужчин составляет 10 лет – это один из самых длительных сроков службы по призыву в мире.
По некоторым оценкам, около 40% женщин в возрасте от 18 до 25 лет носят форму – как ожидается, это число вскоре возрастет, поскольку военная служба стала обязательной для женщин только два года назад.
По информации властей, военные расходы составляют около 15% бюджета страны, однако эксперты склоняются к мысли, что эта цифра может достигать 40%.
Одаренные ученики со способностями к спорту или к музыке могут избежать военной службы.

Бэк и Морильо в один голос заявляют о сексуальных домогательствах в армии КНДР.

Морильо говорит, что когда она поднимала тему насилия в войсках в беседе с женщинами-военными, большинство женщин сказали, что это случалось с другими”. Ни одна из них не призналась, что сама пострадала от этого.

Ли Со Ён также говорит, что не подвергалась насилию во время своей службы в армии с 1992 по 2001 год, но многие ее сослуживцы испытали это на себе.

“Командир роты задерживался в своем кабинете в части после службы и насиловал подчиненных девушек-солдат. Это происходило снова и снова, этому не было конца”, – рассказывает она.

Представители армии КНДР утверждают, что относятся к этой проблеме со всей серьезностью, и мужчин, уличенных в изнасиловании, ждет тюрьма сроком до семи лет.

“Однако в большинстве случаев никто не готов давать свидетельские показания. Поэтому мужчины часто остаются безнаказанными”, – говорит Джульетт Морильо.

Она добавляет, что причина замалчивания сексуальных преступлений коренится в патриархальных взаимоотношениях в северокорейском обществе – из-за этого женщины также выполняют большую часть черновой работы в армии.

Особенно беззащитными чувствуют себя женщины из бедных семей, которых призывают в стройбат и которые ютятся в крохотных казармах и бараках.

“Домашнее насилие до сих пор повсеместно воспринимается как должное и не предается огласке, то же происходит и в армии. Но я хочу подчеркнуть тот факт, что подобная культура отношений присуща и армии Южной Кореи”, – говорит исследователь.

Ли Со Ён прослужила сержантом в отряде связистов вблизи границы с Южной Кореей и ушла из армии в возрасте 28 лет. Она была рада возможности проводить больше времени с семьей, однако не чувствовала себя готовой к жизни вне армии и испытывала финансовые трудности.

В 2008 году она решила бежать в Южную Корею. Первая попытка оказалась неудачной: ее поймали на границе с Китаем и отправили в колонию на один год.

Со второй попытки, вскоре после освобождения из лагеря, она переплыла реку Туманган и добралась до Китая. На границе она встретилась с посредником, который помог ей перебраться через Китай в Южную Корею.