Сооснователь и креативный директор рекламного агентство «Banda agency», среди клиентов которого «Good Wine», «Comfy», «Puma»,«Work.ua», «Лун», «Окко», «OLX», «Pari Match», «Uber», «Borjomi, «Моршинська», «Helen Marlen», «MOYO», «KAN», «Prom.ua», «MacPaw», «PrivatBank» и другие бренды, Павел Вржещ в интервью основателю Young Business Сlub Андрею Остапчуку рассказал, как его команда создает рекламу для каждого бренда, о своих любимых роликах, первых заработанных 100 и тысяче и 10 тысячах долларов, а также о сотрудничестве с лидерами рынка.
«У Никонова очень крутая команда, он собрал людей, с которыми кайфово работать»
– Как к вам пришла идея сделать ролик с Игорем Никоновым?
– Это очень классная история, потому что они к нам и раньше обращались, но мы как-то неправильно их воспринимали. Думали, они суровые и будут нас дрючить. Конечно, этого нам очень не хотелось. Люди от Никонова писали, звонили, но мы их игнорировали. Говорили, что и так полно работы.
Потом мне написал знакомый и попросил созвониться с людьми из компании. Приняли решение поехать на встречу. Посмотрел и понял, что эти люди не такие страшные, с ними можно иметь дело. На первой встрече не было Никонова. Первая встреча с ним Никоновым была достаточно напряженной.
Нужно сказать, что моё первое восприятие было обманчивым. Потом мы прям влюбились. Он оказался вообще другим человеком, не таким, как я думал сначала. У Никонова очень крутая команда, он собрал людей, с которыми кайфово работать. Они интересные, ценят творчество. Я даже с ними потом отдельно встречался и советовался по некоторым вопросам.
Читайте по теме
Реалии украинской устойчивой архитектуры. Дмитрий Васильев о целесообразности и себестоимости проектов будущего
Мне было интересно как они всё делают. Сначала сделали один проект, который оказался очень успешным. Начали с «Файна Таун», потом Ребрендинг «KAN», «Respublika». Очень важно, что за время работы у нас произошла синергия. Они говорят, что мы приносим удачу.
– Что самое сложное было в работе с «KAN»?
– В средине нашего сотрудничества они нас даже хотели уволить. Вот это было самым сложным. Почему хотели уволить? Потому что мы им месяц не могли назначить встречу. Договорились о проекте, взяли предоплату, но месяц не могли встретиться. Мне позвонили, сказали, что, наверное, будем заканчивать сотрудничество. Подумал, что нужно сделать всё, чтобы продолжать работать с этой фирмой, ведь нас всё устраивало. Я поехал на встречу, обсудили все вопросы. Договорились, что нам ещё нужно попробовать поработать.
– Как познакомились с людьми из Work.ua?
– Точно не помню, но, наверное, они нам написали. Артур тогда в Канаде жил и он привёз мне бутылочку пива. Сразу понял, что он свой человек.
– Что было самым сложным в работе?
– Они были намного более системными и щепетильные нежели мы. С этими людьми невозможно было расслабиться. Результат в итоге получился хорошим, но они нас держали постоянно в напряжении. Считаю, что весь IT мир довольно системный. Они во многом были перфекционистами. Наверное, для итогового продукта это хорошо, но для нас непросто. Я такое не очень люблю, мне тяжело.
– Что можете сказать о COMFY? Как у вас появился первый проект?
– Мы тогда ещё были маленьким агентством, а они искали людей для сотрудничества и несильно хотели идти в сетки, ведь сами по духу были другими. Пять лет назад сетевые агентства были посерьёзнее нежели сейчас. Мы встретились, сделали первый проект. Кстати, COMFY нас также хотели уволить после первого проекта.
Честно говоря, первый проект был очень средним. Он дал результат по типу классической рекламы. Запустил, вроде что-то поднялось, вроде купили рекламу. Наверное, так оно и работает.
Читайте по теме
Леонид Черновецкий: «Если я расскажу все подробности украинского бизнеса, то половину бизнесменов посадят в тюрьму»
Когда реклама работает, то ты ощущаешь невероятные эмоции, чувствуешь, что тебе попёрло. Тогда мы и по сервису облажались. Пять лет назад сервис у нас был не очень качественный. Они долго сомневались насчёт продолжения сотрудничества, но договорились сделать новогоднюю компанию. Дали нам второй шанс и тогда все поняли, что это реально работает.
«Представлял политиков дремучими, а Гройсман разбирался в технологиях»
– Расскажите о работе с Евровидением.
– Самое сложное, что нас не пригласили на тендер, но нам это не помешало. Мы сами себя пригласили. Тогда как раз был закрытый тендер, а мы не очень дружили с рекламной коалицией. Там выбирали, кого приглашать исходя из рейтинга. Мы были не последними ребятами на рынке, а о тендере узнали случайно. Обиделись, что не пригласили на этот большой проект. Были уверенными, что как минимум можем сделать достойную работу.
Написали напрямую руководству Евровидения, показали свои работы. Приятно, что нам написали отдельное приглашение. Мы поучаствовали и выиграли этот тендер.
– Что было самым сложным в работе с Евровидением?
– Очень сложно было сделать для попсового конкурса непопсовый дизайн. Все брендинги Евровидения были очень попсовыми. Это как Новая волна в Юрмале. Кстати, руководители конкурса сказали, что мы сделали самый лучший дизайн за всю историю Евровидения. Просто так сошлись звёзды. Впервые за 60 лет у Евровидения был крутой дизайн. Они его сами подавали на свои телевизионные конкурсы, получали награды.
– Это платная история?
– Да, но получили не очень большие деньги.
– Можете рассказать о сотрудничестве с Ukraine NOW?
– Мы познакомились с правительством Гройсмана на встрече с предпринимателями. Одна из них проходила в офисе, где мы и познакомились с бандой Гройсмана. Прикольные были чуваки, Гройсман мне тоже понравился.
Он оказался живчиком, который знает много всего. Представлял политиков дремучими, а он разбирался в технологиях. Потом мне позвонили с Кабинета министров и предложили поработать. Приехал, посмотрел на проект, который делали британцы. Реально, было очень грустно. Сказали, что денег нет, времени нет и предложили попробовать. Если у нас получится, то возьмут наш вариант. Попробовали и у нас получилось.
– Что здесь было самым сложным?
– Сроки было очень сжатые. Буквально, всё нужно было сделать за пару недель. Должны были успеть до заседания Кабмина.
– Вы остались довольными?
– Очень. Мне кажется, что это вообще бомба.
«Ключевая стратегия — рекламировать не продукт, а подход»
– Давайте теперь поговорим о «Сушия»….
– Это было очень давно. У нас было много историй, где нас не сильно и ждали. Вспоминаю, что был тендер или небольшой заказ. У нас было немного времени, потому не участвовали. Дизайнером у нас тогда работал Михаил Вербицкий. Он нам предложил идею, которая очень понравилась всем. Мы связались с людьми из «Сушия» и предложили поработать над проектом. Встретились, обсудили детали и сделали работу.
– Что сможете сказать о работе с «Моршинской»?
– Начиналось сотрудничество очень классно, а закончилось не очень. Мы сейчас не работаем с «Моршинской». У нас были разные взгляды. В начале всё было прекрасно, а последняя кампания шла тяжело. Нам больше не заказывали новых проектов. Не удивились этому.
Читайте по теме
Большая бизнес-империя Коби: Брайант был отличным бизнесменом
– Как в Banda agency появилась Puma?
– Мы делали постеры для настольного тенниса. На одном из турниров маркетинг директор украинской Puma пришёл, посмотрел прикольный дизайн. Тогда как раз проходил европейский тендер, который был посвящён футболу. Он предложил нам попробовать себя. Мы тогда соревновались с европейскими агентствами – были испанцы, немцы и другие. Думали просто попробовать, но конечно же хотели выиграть. В итоге – удалось.
– За счёт чего?
– У нас была классная идея.
– В чём суть?
– На День всех влюбленных каждый футбольный фанат на онлайн платформе мог создать фан-клуб своей девушки. Со всем атрибутами – флагами, кружками, гимном, посвятить любимой и отправить ей ссылку. Это реально очень круто. Компания запустилась по всей Европе. Фирма её локализировала во многих странах. В 2012 году охват был огромный, все футбольные сайты писали.
– Что было самым сложным?
– Мы всё придумали, но не знали, как свою идею воплотить в жизнь. Думали, что в процессе разберёмся, но оказалось всё не так просто. Слава Богу, у нас всё получилось.
– Давайте немного поговорим о Good Wine…
– Они очень настоящие, и для нас это было непросто. У них очень глубокие, правильные ценности по отношению сотрудникам. О таких вещах очень сложно говорить, ведь особо не похулиганишь. Сложно писать трогательные истории, шутить всегда легче. Тяжело каждый раз делать глубокую кампанию для Good Wine.
– Как они к вам попали?
– Маркетинг директор Мария Олейник позвала нас на встречу. Если честно, думал, что нас не возьмут. Good Wine для меня тогда был чем-то далёким. Думал, что там только большие дядьки с охранниками. Не дай Бог было поцарапать чью-то машину на парковке, ведь можно получить. Почему-то именно такое представление у меня тогда было. Пришел на встречу в шлепках, как обычно, но Мария Олейник поверила нам. С тех пор много лет сотрудничаем, сделали много интересных проектов. Мне кажется, что у нас с этой компанией сейчас взаимоотношение вышли на новый уровень. Это больше, чем просто бизнес. Мы дружим. Дегустируем вино, меня учат пить этот напиток. Общаемся на разные темы.
Читайте по теме
Василий Хмельницкий: «Если хотите открыть строительную компанию, начинайте с позиции газосварщика»
– В чём суть вашей идеи была?
– Ключевая стратегия — рекламировать не продукт, а подход. Например, не говорить: «Самый лучший авокадо», а рассказывать историю людей, которые выращивают этот авокадо. Когда узнаёшь, как они это делают, то поймешь, что продукт не может быть плохим. Один из моих самых любимых слоганов: «Делаем важное». Важно отношение с поставщиками, сервис, отбор продукции. У них есть классная столовая, где люди сами решают, сколько заплатить за обед в зависимости от зарплаты. Ты можешь вообще не заплатить, а просто поесть. Нужно отметить, что в Good Wine прекрасная продукция, в столовой большой ассортимент.
– Поговорим о МХП?
– Что делает сам МХП? МХП – это про людей, которые вращаются сами и запускают вокруг себя процессы. На самом деле, они очень инновационные. Реально, крутые чуваки. Эта компания была построена на важности МХП в стране. Основной акцент делали на самом бренде.
– Что было самым сложным?
– Они непростые ребята… Лично не встречался с Косюком, но там все очень толковые специалисты, у каждого – свое мнение. С такими людьми невозможно расслабиться. Наверное, это хорошо.
«В рекламной индустрии очень много аферистов»
– Как в Banda agency появился Uber?
– Не помню точно, но, скорее всего, был тендер. Это был первый клиент, который вообще не пришёл на съёмку. Они утвердили сценарий и потом просто получили готовую рекламу. Этот момент мне запомнился и понравился очень. Именно так мы и хотим всё время делать (улыбается). Ролик получился классным, его даже хотели запустить в других странах, но там не так просто купить права. Посчитали, что проще просто переснять рекламу.
– Какая идея рекламной компании больше всего зашла?
– Наверное, Ukraine NOW и Евровидение.
– У меня есть свой Young Buisness Club. 500 человек в Киеве, 68 в Лондоне и 22 в Ньо-Йорке. …
– Ярик – наш директор – говорит, что у хорошего бренда должен быть большой нос, чтобы за него можно было схватиться. Это что-то выпуклое, странное. Тогда гораздо легче доносить до людей будет. Когда все правильно, тогда скучно. Это моё мнение. Когда слишком правильный человек приходит на День рождения, то все внимание направленно к кому-то другому. Не самому умному и не самой красивой. Люди любят необычное, любят другое, то что запоминается. Думаю, это есть в каждой компании. Мы все переживаем, что о нас скажут другие. Мы все свои выпуклости наоборот прячем и делаем болванку, за которую нельзя ухватиться.
Читайте по теме
Андрей Здесенко: «Вопрос развиваться в кризис или нет никогда не стоял. Это – ДНК собственника»
Все бизнес-клубы одинаковые. Чем можно запомниться? Если тебе закроют глаза и поведут в бизнесс-клуб, то ты не угадаешь в каком находишься. Это большая проблема.
– Как выделиться?
– Придумать свою фишку, создать свою культуру. Какие ритуалы, какие традиции, за счет чего люди объединяются. Пусть они пьесы ставят, пусть театр делают. Я не шучу. Это реально сближает.
– Если у малого и среднего бизнеса нет большого бюджета, как бы вы поступили?
– Это сложный вопрос. В рекламной индустрии очень много аферистов. Все люди рассказывают очень красивые вещи. Как понять, что они тебя не кинут? Как увидеть эту мудрость? Честно говоря, даже не знаю.
– А на нашем месте?
– Нужно найти профессионала, который хорошо сделает свою работу. Должны быть точные рекомендации от людей, которые уже с ним работали, ведь портфолио все нарисовать могут. Также нужно пообщаться с креативщиками. В большинстве рекламных агентств менеджеров больше, чем креативщиков. Нужно найти человека, который станет творцом. Важно узнать, какая там культура. Это менеджерское агентство или креативное? Менеджерское агентство — перепродажа банальностей. Сейчас спрос на агентства очень большой, и нужно соблазнить агентство. Кажется, что большинство клиентов даже не думают об этом. Хорошее агентство придётся соблазнять, потому что у них уже есть работа.
– Какие вопросы вы задавали бы креативщикам?
– Я бы спросил у них о рекламе, которую любят. Тогда смог бы оценить ответ. Мой вопрос: «Твоя любимая реклама за последний год?». Большинство людей не могут ответить. Много творческих людей не любят рекламу. Как можно создавать то, что ты не любишь?
– Какая самая любимая реклама?
– Я очень люблю Nike. Кажется, что они с Колином Каперником прекрасно сделали. Американский футболист, который не встал на гимн, и его вся Америка ненавидела. Nike его сделал героем своей кампании. Кстати, он не встал в знак протеста против ущемления афроамериканцев. Они негативный тренд переломали в позитивный. Если ты во что-то веришь, то готов пожертвовать всем ради своей веры. Отличный слоган компании. Трамп написал, что Nike об этом пожалеет. У компании продажи поднялись на 30%.
– Как оценивать ответ?
– Думаю, в том числе, как рассказ. Я смотрю рекламу и понимаю, насколько им интересно. Если бизнесмен встретится с креативщиком, то он не знает о какой рекламе идет речь. Важно, чтобы человек увлечено рассказывал. Нужно еще дарить подарки агентству.
– Как вас соблазнить?
– Наверное, самое главное – это отношения. Нужно их строить. Важно, чтобы людям было интересно работать вместе. Важный фактор в принятии решения — возможность работать с интересными людьми.
– Как создать креативный ролик?
– Я бы сначала пошел к клиентам и сделал бы примерно 50 интервью. Спрашивал бы у них все, чтобы узнать о продукте. Делал бы с ними интервью, как журналист. Очень часто люди могут рассказать интересную историю сами, даже готовый ролик.
Какой-то интересный инсайд могут сказать, который потом нужно просто озвучить. У них есть очень много творческой информации. На самом деле — это супервдохновение. Скорее всего, тебе расскажут то, о чём раньше не слышал. Потом берешь и пересказываешь историю. Можно нанять одного актера или самому всё рассказать.
– Сценариста брать с собой или нет?
– Я бы делал без него. Мне тяжело посадить в кресло не творческого человека. Должно быть пару умных людей. Как бы я поступил? Сделал бы интервью. Пригласил людей, с которыми интересно, посмотрел бы какие-то ролики. Сам написал сценарий и сам бы снял. Кажется, что в этом и есть вся суть. Если у тебя нет бюджета, то наивность – это очень круто.
Читайте по теме
Бокс как спасение от героина: история выдающегося джазмена
«Мы, люди, которые создали эту кампанию, недолюбленные, недохваленные, и сами хвалить не умеем»
– Как заработали первые 100 долларов и когда это было?
– 100 долларов заработал на втором курсе в 18 лет. Сделали студию молодых дизайнеров, и первым нашим клиентом стал Эпицентр. Мы клеили таблички, вручную их клеили. Я тогда кстати уснул. Мне дали деньги, потому что, наверное, хорошо спал (улыбается). Возможно, они даже до сих пор там висят эти таблички. Мы были дизайнерами, но нам пришёл вот такой заказ. Мы снимали комнату за 80 долларов. За заработанные деньги оплатили месяц аренды нашего офиса.
– Как заработали первые 1000 долларов?
– Это было уже на работе. Устроился на работу и мне платили зарплату в Leo Burnet.
– Что делали?
– Был там арт директором.
– А первые 10 000 за месяц?
– Наверное, это уже ближе к 30-ти годам. У меня уже была Banda agency. В месяц получил там 10 тысяч долларов. Зарплаты себе смешные платили, а потом в конце года была прибыль. Если говорить о дивидендах, наверное, такую сумму раньше заработал.
– После какого клиента куш прилетел?
– Мы открылись в 2011-м. В 2012-м или 2013-м – выиграли тендер. Тогда ещё российский онлайн-юмор. Они были номер один в России. На их брендинг мы выставили 120 тысяч долларов. Они сказали: «Ок». И мы очень удивились. Это было в 10 раз больше чем…
– От фонаря просто взяли и поставили?
– Мы посоветовались. Думали, что будут торговаться. Короче, как-то это случилось, и мы не до конца поняли.
– 100 тысяч долларов за год в каком возрасте? Или за месяц было?
– Я долго пару тысяч в месяц получал. А когда начался бизнес, прошел какую-то стадию взросления, начал расти. Наверное, мне тогда было 32 года, а может раньше. Помню, купил тогда себе «бэху».
– Самый сложный день вашей жизни?
– У меня родился сын. У него ещё до рождения были проблемы с почками, ему нужно было делать операцию. Буквально в его полгода нужно было делать операцию.
– День операции?
– Да, я думаю. Прям очень страшно.
– За что вас чаще всего критикуют?
– Нужно подумать, даже не знаю. Я думаю, нас критикуют, что мы врывались в большую игру, к взрослым дядькам. Мы, когда агентство открыли, сразу начали выигрывать, позабирали клиентов больших. На нас всегда говорили: «Что за шпана? Выскочки. У вас не агентство, а вообще в квартире сидите».
– Как создать культуру компании?
– Самое важное – традиции и язык. Ты можешь создавать свой язык, называть вещи своими именами, придумывать традиции. Когда создаешь свои традиции, для своей банды, тогда начинает появляться своя уникальная культура.
Вся сложность в том, что ты не можешь прочитать книжку про культуру «Гугла», повторить все, и – у тебя не работает. Чужую культуру нельзя скопировать. Поэтому, нужно замечать особенности своей организации и выделять их. Давать им названия, придумывать им ритуалы. Например, для нас очень важен родительский день. В какой-то момент подумали, что наши родители не знают, где мы работаем. Не знают, что мы делаем, с кем мы. Почему бы не пригласить родителей на работу?
– Вы приглашаете родителей сюда?
– Да, со всей Украины приезжают родители, знакомятся с другими родителями. Смотрят, гордятся. Мы рассказываем, что мы делаем, какие работы. С каким клиентом. Они обычно ничего этого не знают.
– Где сынок пропадает…
– Да. У них очень много гордости. А как классно для ребят, которые работают! Всем детям хочется показать родителям: смотрите, гордитесь. Я уже кто-то, я уже что-то. Это самый эмоциональный день. Мы вообще, как впервые его сделали, то эмоциями все прямо наэлектризовано было. Потому что мало связи происходит между поколениями. Обычно, мне ничего не надо, сам добьюсь. Такие вещи формируют культуру.
– Помимо отпуска без расчета, какие традиции у вас еще есть?
– Игривость.
– Какая традиция есть, где воплощается игривость?
– В работе с клиентами. Это не конкретно, а размазано в воздухе. Часто клиенты очень серьезные на встрече. Ты же приходишь, серьезные деньги, серьезные дела. Но ты можешь делать это гораздо игривее. Не надо быть такими серьезными, а нужно больше делать всяких вещей веселых.
У нас была традиция, но мы ее меняем. Называется День похвалы. Мы заметили, что нам тяжело хвалить людей. Мы, люди, которые создали эту кампанию, недолюбленные, недохваленные, и сами хвалить не умеем. Соответственно, много ожиданий, много перфекционизма, но мало позитива.
Это день в раз месяц. Бывало и чаще. Мы ищем идеальную модель. Потому что, как только она входит в режим, люди начинают скучать. Это день, когда запрещена критика, когда все хвалят друг друга. Это такая игра. И когда ты первый раз, начинаешь дурачиться: «О, классная кепка».
Потом ты замечаешь, что ты некоторым людям, может, ни разу в жизни не говорил такого. Ты раз сказал, два, потом ты за день в шутку сказал так 100 раз. На следующий день эффект остаётся. Это как скилл, ты чуть-чуть попробовал, поигрался, тебе потом легче. Ты человеку раз сказал про кепку, потом легче сказать про идеи, все остальное. Это показывает, что хвалить важно.
Читайте по теме
От ремонта бытовой техники до $125 тысяч в год: история украинского программиста в США
Вот у тебя поток идей, есть 10 идей, из которых надо выбрать одну, остальные «замочить», но при этом – нельзя критиковать. Ты учишься как донести, приподнять эти, а какую-то приподнять еще выше. Тогда понимают, что идея хорошая. Потому что, ее больше всего похвалили. И не потому, что другие идеи – унижали.
– «День родителей», «День похвалы», столько крутых вещей люди могут взять. Есть что-то ещё? Или на этом заканчивается?
– Это не ритуал, но та вещь, что у нас в культуре – это приветливое ожидание неприятностей. Очень важная штука для нас. Мы исходим из того, что каждый день будет происходить что-то плохое. Когда ты напряжен, хочешь идеальный день, но тут что-то происходит. Опоздал на встречу, или что-то не пошло. Все, день испорчен. Но если ты находишься в приветливом ожидании неприятностей, и она приходит, ты такой: «А вот и она. Класс. И что мы с ней сделаем». Не может же все быть хорошо. Не нужно постоянно быть в стрессе, жизнь непредсказуема. Я вот машину не могу три дня завести. Можно убиваться, а можно так.
«Обычное планирование – какое-то издевательство»
– Какие цели на 20-й год?
– Мы хотим запустить офис в Америке.
– В Нью-Йорке?
– Сейчас выбираем. В Долине скорее всего нечего делать. Может Нью-Йорк.
– Как вы попали в Стэнфорд?
– В 2015 у нас был проект в Америке. И мы поехали туда на стратегическую встречу с клиентом и познакомились с Сашей Акименко. Он потом запустил в Стэнфорде программу The Ukrainian Emerging Leaders. Я про нее почитал, подумал, мол, круто, но не для меня. Это же невозможно пройти такой конкурс. Потом второй год пошел, посмотрел – ребята прошли. На третий решил попробовать. Возьмут не возьмут, но попробую. Взяли.
– Насколько это повлияло на историю «Банды», то, что вы там учите?
– На «Банду» – не знаю. Программа посвящена лидерству. Они выбирают украинских потенциальных лидеров, активных ребят и девчат, которые могут что-то улучшить, и тебе дают доступ к курсам Стэнфорда, дабы ты выбрал то, что тебе кажется полезным в твоем развития. Прокачивать себя, становиться лучше. То есть, это никак не связано с агентством, но связано со мной.
– Какие курсы выбрали?
– У меня в первом семестре четыре курса. Первый – «Strategic communication». О том, как строить коммуникацию, как выступать, как писать письма. Очень классно преподают. Я в университете не очень учился, мне казалось это скучно, а там прям кайф.
Второй курс «The entertainment industry» преподает Гуттентаг, чувак с двумя Оскарами. Рассказывает, как работает Голливуд, вся индустрия с точки зрения бизнеса.
Третий – «How leaders become leaders». Преподает бывший глава администрации президента США. Рассказывает о том, как люди принимают сложные решения, что правильно, что неправильно. Как президенты принимали решения. Больше про американскую политику.
Четвёртый курс называется «Generative Leadership». Преподает один из лучших преподавателей Стэнфорда. Это совсем далеко от классической системы управления. У него подход: если ты начальник, ты не должен распределять, кто что делает. Он больше про игровую команду. Мы, например, треть каждого из первых четырех классов он посвящал тому, чтобы мы выучили имена друг друга. Понятно, что нужно знать имена, но я забываю, вроде не страшно. Нет, это важно. И он даже своим подходом показал, насколько важно. Игры придумывал. Мы невидимый мяч друг другу бросали, называли имена. Потом историю своих имен рассказывали.
Читайте по теме
Кьелл Нордстрем: Будущее нельзя исследовать, но мы можем спрогнозировать наш следующий шаг
И когда ты обращаешь внимание, что все обращаются по имени, меня все знают. Мы уже друзья. Он заставил этим опытом группу из 35-ти человек осознанно потратить много фокусов, чтобы выучить имена друг друга. И потом ты с ними учишься гораздо быстрее и лучше. Потому, что они уже не чужие тебе люди. И они уже к тебе обращаются.
– Что с четвертого курса можно применить на практике? Если возможно что-то вычленить, кроме того, чтобы все друг друга запомнили по именам.
– Первое: фокус. Второе: импровизация. Когда начинаешь, очень хочется системы. Сделать «то и то». Он показывал, как импровизировать. Не планировать день, а импровизировать, смотреть, что приходит, что уходит.
– А как команде жить? Приходить, когда хотят?
– Я думаю это не каждый день надо делать. Вытащить себя из постоянной гонки. У меня вообще с планированием не очень. Я придумал свой способ планирования.
– Расскажите…
– Применил креативность к планированию. Всегда переживал, что ничего не успеваю. Миллион дел, успеваю три. Я даже хотел на всю компанию провести тренинг. Читал книжки, они учат как быстро делать. Замечал, что, когда у меня увеличивается количество работы, я там столько набиваю, что не хочу туда смотреть. В конце дня смотрю, мне больно, потому что я половины не выполнил.
Это планирование – какое-то издевательство. Помучить себя, смотря на те бесконечные задачи. Пришел к тому, что надо что-то делать. Начал делать карту, я беру бумажку и рисую. Представь, что это карта сокровищ. Твой день – это приключения. У тебя есть островки там, встреча там-то, сделать то…
Потом смотришь, сначала ты туда поплывешь, потом туда. Какой самый главный, где сокровища? Ты превращаешь день по списку в день приключений. Даже сам процесс планирования – это уже офигенное начало дня. Обычно не успел проснуться, уже дела в голове. Например, позвонить кому не хочется. Ты нарисовал пиратов, как драму дня себе сделал. И потом реально по кайфу.
– «How to become a leader». Что запомнилось с этого предмета?
– Быть ответственным за то, что ты говоришь. Я, кстати, всегда думал, что ляпать можно все.
– «Strategic communication».
– Там вообще много всего. Это мой любимый курс, сам стиль преподавания нравится. Очень много обратной связи. Ты сделал маленькое выступление, тебе сразу четыре других студента пишут обратную связь. Ты пишешь им, feedback сам на себя делаешь.
– Мне стыдно за то, что у меня был кассовый разрыв. Я очень сильно ошибся. Мне повезло с партнером, мне сказали: «Чувак, не ошибается тот, кто ничего не делает». Сели, взяли аудит, все пересчитали и поехали дальше. Было больно, тяжело, неудобно, краснел. А дальше поехали четко. Мне стыдно, что я очень долго не помогал. Приехал домой, узнал, что у мамы кредит. У мамы кредит 14 тысяч гривен, я когда узнал, закрыл его одним платежом. Мне стало стыдно, что я своей девушке намного больше помогал, чем помогал маме. За это мне стыдно. За что стыдно?
– Жил в общаге. Я с Джанкоя, у нас культура ну такая, криминальная. Я приехал в Киев с другими ценностями, за которые мне стыдно. Есть история, за которую мне очень стыдно. Я дружил с ребятами, они на 4-м этаже жили, я на – втором. Я учился на первом курсе, они – на втором. Была кровать, на которой очень болела спина. Мечтал подстелить что-то туда. Второй курс приехал, начали делать ремонт. Им стали ставить новые кровати. И во время ремонта новые кровати выставили в коридор. Эти кровати были с ДСП.
Там уже другой матрас был. Я такой: «Это моя мечта!». И я матрасы с этих кроватей к себе унес. Никто не видел, всё было ночью. На следующий день иду к друзьям и понимаю, что это их кровати были. Я протупил, что это им делали ремонт. Прихожу, а там уже историю рассказывают, что ночью кто-то украл. Думал зайдут, и увидят, что они у меня. Но не зашли. Я их ночью потом вернул обратно.