Великий Владимир Михайлович Бехтерев вывел для себя и своих коллег истину: «Если больному не стало легче после разговора с врачом, значит, это плохой врач». И если у человека есть выбор, то он идет к такому специалисту – к тому, которому доверяет. Ведь настоящий врач должен уметь расположить к себе пациента так, чтобы тот поделился своими пусть и небольшими тайнами, чтобы попросил совета, чтобы в итоге решил: «Это – мой доктор. И не только тела, но и души». Этого принципа придерживается Наталья Данкович, генеральный директор медицинского центра «Мать и дитя», врач со стажем работы более 20-ти лет.
– Пациент приходит к нам со своими проблемами, пожеланиями, нам надо его выслушать и помочь, – берет слово Наталья Александровна. – В общем, это то, что, в общем, отличает частную медицину от государственной. Хотя о второй нельзя говорить плохо, она – наша альма-матер. Однако там зачастую не хватает рук, оборудования… А еще – обыкновенных улыбок. Когда встречаешь пациента, очень важно научиться улыбаться. Наверное, это одновременно и простая, и сложная задача. Вообще, комфорт пациента состоит из мелочей, и их надо учитывать.
– Вообще, что в вашем понимании быть настоящим врачом? Когда лично у вас появилось ощущение, что люди вам доверяют, следуют вашим советам и рекомендациям?
– Врача могут оценить только его пациенты. Если под кабинетом нет очереди, значит – неважный специалист. Если вы знаете, что у доктора каждая минута расписана, что он постоянно занят, то это профессионал – от Бога. И между прочим, врачами становятся не после окончания института, а после пяти лет практической деятельности. И важно находиться рядом с квалифицированным специалистом. Мне очень повезло: у меня были хорошие учителя, один из них – Юрий Петрович Вдовиченко, по-настоящему светлая голова.
– Психологический настрой доктора наверняка имеет значение?
– Действительно, надо быть уверенным в своих силах. У меня в клинике – 45 врачей. У каждого – высокая самооценка, он может сказать: «Я знаю, что смогу вам помочь». Когда же есть сомнения, то уже результата достигнуть практически невозможно. Однако при этом нельзя поддаваться самоуверенности, ведь доктор – не Бог.
– Правда, в случае с репродуктивной медициной ему приходится помогать божественной процедуре – появлению на свет нового человека…
– Да, из двух маленьких клеток рождается человек. Мы наблюдаем, как в инкубаторе на следующий день они делятся, растут, зарождается жизнь. Это – настоящее чудо.
– Интересно, а церковь упрекает в том, что происходит вмешательство в процесс, дарованный Всевышним?
– Когда священники предъявляют претензии, мы отвечаем: «Если мы помогаем подарить счастье женщине стать матерью, разве это не божественное направление?» Если начало появления ребенка сопровождается любовью, желанием его родить, то почему мы должны отказывать? Сказать ей: «Церковь не позволяет»? А женщина должна выполнить свою главную функцию на этой земле – материнскую.
– Создается впечатление, что в нашу эпоху количество бесплодных пар больше, чем раньше. В чем причина?
– Проблема бесплодия существовала еще в библейский период. Если жена не могла родить, рожала служанка. Однако в мировых масштабах данный вопрос, действительно, приобрел актуальность в последнее время. Помню, раньше ко мне за год обращались с такой проблемой шесть человек, теперь – то же количество, но за день. Дело в том, что выявлять больше стали. И когда я анализирую мировые данные, то получается, что каждая пятая пара – потенциально бесплодна. Причины всем известны: техногенные катастрофы, экология, хронический стресс. Особенно это сказывается на мужчинах. Уже говорят, что Y-хромосома находится на грани вымирания. Видим большие отклонения в качестве сперматозоида. Представитель сильной половины человечества гуляют, делают все, что им хочется, а когда доходит дело до зачатия ребенка, возникают проблемы. То есть причина не только в женщине, а примерно поровну между обоими партнерами.
– Насколько активно, на ваш взгляд, должен участвовать мужчина в решении медицинских проблем жены? Ведь еще жив стереотип: мол, гинекология – исключительно женская тема и туда вмешиваться не стоит.
– Очень странно, когда жены погружаются в свои проблемы, когда всю жизнь пытаются что-то скрыть от мужа. А это приводит к еще большему конфликту в семье, к еще большему недоверию между партнерами. Они сами загоняют себя в глухой угол. А надо разговаривать, семья для этого и нужна. Если жене назначена операция, разве она может скрывать это от мужа? Он своей поддержкой способен ей помочь, например, во время присутствия на родах. Рождение ребенка – всегда мука. И считаю, что в этот момент мужчина должен быть рядом. Насколько приятно смотреть, когда на УЗИ жена и муж приходят вместе. Причастие обоих к рождению ребенка сплачивает семьи. Мужчины должны это понимать и брать ответственность, а они часто боятся это делать.
– Наверное, главное и для мужа, и для жены вовремя осознать, что дело, может быть, не столько в партнере, сколько лично в нем или в ней?
– Фактор времени, безусловно, очень важен. Надо прийти сразу же, как возникла проблема. А по многим парам видим: они просто потеряли год, два, пять, десять лет… Правда, к нам обращаются пары в возрасте еще потому, что они по каким-то причинам потеряли ребенка. Они живут в одном горе, и нам приходится помогать еще и морально, настраивать жить не прошлым, а будущим. Применяем методики, кем-то приемлемые, кем-то – нет, но они приводят жизнь к лучшему, к счастью. И, между прочим, мне не стыдно сказать, что у нас пациент за свои деньги получает качественное лечение.
– На чем базируется высокий уровень качества в сети клиник «Мать и дитя»?
– У нас в клинике – постоянные инновации. Репродуктивная медицина в Украине, считаю, находится на уровне мировых стандартов. Очень редко кто из нашей страны отправляется лечиться за границу. Там нечего делать. Цены – в три раза выше, а эффективность – такая же или ниже. Были случаи, когда люди ехали в Германию или Израиль, а потом возвращались и получали реальную помощь только здесь.
– Одновременно вы являетесь и руководителем, и врачом. Как удается совмещать две ипостаси? Чему приходится уделять больше времени?
– Все равно остаюсь врачом-практиком, но не принимаю пациентов в том количестве, что раньше, когда они занимали очередь под кабинетом в шесть утра. В частной медицине – четкое время приема. К тому же какие-то направления можно поручить своим коллегам, и они сделают это так же качественно. Сейчас я хочу написать книжку о медицинском менеджменте, там будут разделы о кадрах, о маркетинге, о коммерции.
Я закончила Международный институт менеджмента. Ни на минуту не пожалела об этом. Подумала, что не надо изобретать велосипед, надо понять, как это делают другие. Но в моем случае дело имело свои нюансы. Создать клинику – это не пирожок продать. Надо обладать глубокими знаниями, чтобы, во-первых, не навредить клиенту, а во-вторых, помочь ему. И я защитилась по маркетингу именно в репродуктивной медицине.
– На выбор профессии повлиял директор школы, который сказал, что врач всегда остается врачом, то есть всегда востребован. Интересно, а вы сами кому-нибудь говорили такие слова? Есть ли у вас ученики?
– Если я обладаю каким-то навыком и научу кого-то, то я получаю большее удовольствие. Это, наверное, следующая стадия развития специалиста. Юрий Петрович Вдовиченко говорил мне по этому поводу: «Это – лыжня, встань на нее, а бежать или нет – уже твое дело». А я провожу параллели с велосипедом: учителя на него садят, а уже от тебя зависит, с какой скоростью крутить педали. По поводу учеников, то они у меня есть. Под моим руководством три человека пишут кандидатские, в прошлом году одна девочка защитилась. Ведь я доктор наук, этому статусу надо соответствовать.
– Наверняка пациенты чувствуют к вам большее доверие, когда узнают, что вы мать пяти детей – двое сыновей и трое дочерей. Хватает ли вам времени уделять им внимание?
– Без внимания к детям в семье жить нельзя. Когда я прихожу, то вечером обязательно с ними общаюсь. Забрать детей из садика – самые счастливые минуты взаимоотношения родителей с детьми. А в выходной мы должны вместе куда-то ехать, я им должна что-то рассказывать, обязана чему-то научить в то время, когда нахожусь рядом с ними. И это, кроме того, что дает им муж, а также то, что они получают в школе раннего развития, куда мы пошли с девяти месяцев. К слову, посещение этого заведения, делает детей коммуникабельными. Они еще на ногах не стояли, а уже рисовали. То же и с владением языками: надо разговаривать по-английски так же, как и по-украински, и по-русски. Вообще, нормально знать пять языков.
– Что вы вкладываете в понятие «нормальная семья»? Какая роль должна принадлежать жене, а какая – мужу?
– Я превозношу мужчин. Своим сыновьям говорю, что они должны быть лидерами, делать все для того, чтобы обеспечить семью. Правда, женщина – такая же полноценная личность, она может развивать те же качества. Да, это не просто. Ведь уметь готовить борщ – тоже важно. И всех своих девчат я обучаю этому навыку, они постоянно участвуют в процессе готовки. Они должны это уметь, но это не значит, что они всю жизнь простоят у плиты.
Вообще, у нас в стране очень много пишут о том, как быть матерью, но мало рассказывают о том, как быть женой. Ведь надо постоянно учиться – глубокому уважению к своему партнеру, стремлению ему помочь, поддержать, сделать так, чтобы это его радовало. Вопрос выстраивания отношений должен подниматься с раннего детства. Тогда дети на примере своих родителей понимают, что такое норма. Видеть мир своими глазами – интересно, но видеть мир вместе с мужем – еще интереснее. Люди должны находиться на одной волне, дополнять друг друга. Когда тебе делают замечание, не надо агрессивно реагировать, следует принять критику. Это обратная сторона жизни, когда вторая половина говорит тебе о твоих недостатках. И только работа над ошибками приводит к норме. В счастье ты должен и получать, и отдавать сам, получая при этом удовольствие.
– Есть ли у вас увлечения помимо медицины?
– Да, это – путешествиями, хочу увидеть мир своими глазами. К этому привлекаю и детей. Интересно, что даже во время отдыха получаю подтверждение тому, что надо верить в себя, в то, что невозможное возможно. Однажды я потеряла сережку в Голубой лагуне. Знала только примерное место, где ее уронила. И с четвертой или пятой попытки достала из-под воды ногой. А ведь я только предположила, где искать, и самое главное – захотела найти. Каждому я готова рассказать об этом случае, которые свидетельствует: как тебе ни тяжело, никогда нельзя останавливаться, нужно всегда добиваться своей цели.
