Его появление – уже провокация. Он – рок-звезда из мира литературы, автор романов «99 франков» и «Любовь живет три года», режиссер, экс-редактор мужского журнала Lui, колумнист Le Figaro и один из самых популярных писателей Франции – Фредерик Бегбедер.
Осенью 2018 года Фредерик презентовал в Киеве книгу Une vie sans fin (в укр. переводе – «Життя без краю» издательской группы «КМ-Букс»). Для общения с журналистами Бегбедер выбрал ночной клуб на Трухановом острове, что, впрочем, неудивительно, ведь писатель не скрывает свою любовь к шумным вечеринкам и алкоголю. «Если вам станет холодно во время просмотра моего фильма, вы можете пить алкоголь или заняться любовью на пляже», – пошутил писатель, обращаясь к людям, ожидающим показа фильма «Идеаль». «Вам должен понравиться этот фильм, тут немного смеются над русскими. Надеюсь, мы потом вместе выпьем в баре», – так Бегбедер презентовал свой фильм и тут же направился в сторону бара. Писатель налил себе и паре гостей текилы, после чего попросил бармена приготовить коктейль из «энергетика» и водки.
По мнению автора, это его самый серьезный роман. Бегбедер и сам за последние четыре года стал серьезнее – женился на своей девушке Ларе Мишели, во второй раз стал отцом, перебрался жить в деревушку Гетари в Пиренеях и, как сам утверждает, начал часто ходить в церковь. Похоже, бывший плейбой начал исповедовать другие ценности и продолжает поиски своего собственного рая. Правда, любовь ко всему земному у писателя тоже никуда не делась, о чем он рассказал в беседе с PROMAN Ukraine.
“Думаю, Господь решил создать человека смертным, чтобы ему не удалось подорвать всю планету. Но на самом деле он ошибся и не решил эту проблему”
– Фредерик, свою новую книгу вы посвятили поиску бессмертия. Расскажите о ней.
– Книгу я писал три года, и это была очень интенсивная работа, были многочисленные путешествия, посещения лабораторий, эксперименты над собственным телом в поиске бессмертия. Это – одна из моих самых глубоких книг, где я поднимаю важные вопросы: почему я здесь, в чем смысл нашей жизни, и почему всё складывается так, а не иначе.
Я хотел написать смешную книгу о смерти. Не знаю, насколько мне это удалось, но, надеюсь, там всё-таки есть несколько комических пассажей на такую абсурдную вещь, как смерть.
Думаю, Господь решил создать человека смертным, чтобы ему не удалось подорвать всю планету. Но на самом деле он ошибся и не решил эту проблему.
– Вам всё же удалось ответить на вопрос, как достичь бессмертия?
– Я, конечно, не могу вам рассказать все подробности этого романа. Скажу только, единственный способ достичь бессмертия – это давать жизнь.
А еще один из рецептов, который может обеспечить вечную жизнь, это коктейль из водки и Red Bull. (Бармену.) Можно мне еще один.
– Чье мнение о книгах для вас наиболее важно и кому вы даете прочесть первые страницы новых книг?
– Моей жене.
– Почему вы переехали в деревушку возле океана? Это одна из рекомендаций генетиков, вместе с которыми вы создавали книгу? Что-нибудь еще они посоветовали?
– Да, вы абсолютно правы. Воздух в Париже целиком и полностью испорчен, как и в Киеве. Я считаю, жить в многоэтажках, передвигаться в скоплении пробок, дышать воздухом, которым невозможно дышать, – это абсолютное сумасшествие. Жить в городах – это идея 19 столетия, сейчас мы должны перебираться в более приятные места и ждать там конца света, который, я считаю, совсем скоро настанет.
“Я считаю, жить в многоэтажках, передвигаться в скоплении пробок, дышать воздухом, которым невозможно дышать, – это абсолютное сумасшествие”
– Вы описываете проблемы старения в вашей книге. Насколько вы сами боитесь старости?
– Я ужасно боюсь старости, просто до леденящего ужаса боюсь болезней, ненавижу смерть и думаю, что смерть – это садистская выдумка Бога, сначала дающего нам радость жизни, а потом забирающего ее у нас. Для меня, как для любого писателя, смерть – это настоящий враг. Надеюсь лишь, что мои
10 – 12 книг останутся для будущих поколений, и там будет хотя бы несколько фраз, достойных цитирования.
Настоящая смерть ужасает, я с ней постоянно веду диалог и через свои книги пытаюсь запутать ее. Парадокс искусства в том, что все люди творчества ищут бессмертия, но это их и убивает.
“Я ужасно боюсь старости, просто до леденящего ужаса боюсь болезней, ненавижу смерть и думаю, что смерть – это садистская выдумка Бога, сначала дающего нам радость жизни, а потом забирающего ее у нас”
Я могу изложить свою концепцию смерти. Античные философы говорили, что смерть полезна тем, что благодаря ей мы больше ощущаем жизнь. Я же считаю смерть абсолютно ненужной и омерзительной вещью.
– Чарльз Буковски, которого вы, я знаю, также любите, считал страшноу не саму смерть, а то, как некоторые люди проживают жизнь до самой смерти. Что вас выдергивает из привычного образа жизни и позволяет почувствовать себя живым?
– Литература. Потому что литература – это все-таки способ победить то, у чего есть конец. Я не сумасшедший, я прекрасно понимаю, что ничего из написанного мной не останется после моей смерти, у меня есть трезвый взгляд на это. Но я с этим борюсь, потому что писать – это показать вот такой fuck смерти. (Бегбедер, улыбаясь, демонстрирует средний палец.)
– Почему писатель ищет бессмертие? Ведь его произведения – это и есть, по сути, продолжение его жизни после смерти.
– Мне просто показалось, что будет смешно, если главный герой моего романа будет придурком. Много людей мечтают о бессмертии, но даже мой герой, носящий мое имя, не может понять главной вещи – он уже выиграл, потому что он – писатель, и у него есть дети.
“Я думаю, соцсети делают нас полными дебилами. Я просто в какой-то момент стал жертвой желания получать эти «лайки», понимая, что тебя любят, тобой восхищаются”
– Цитирую вас: «Иногда единственный способ проверить, жив ли я еще, заключается в просмотре моей страницы в Facebook: сколько человек облюбовало последний мой пост. И если лайков более ста тысяч, я чувствую, как у меня наступает эрекция». Насколько я знаю, вы сейчас выступаете против соцсетей и удалили свои личные страницы. Почему?
– Я думаю, соцсети делают нас полными дебилами. Я просто в какой-то момент стал жертвой желания получать эти «лайки», понимая, что тебя любят, тобой восхищаются. Я удалился из соцсетей, не считая себя лучше других. Просто я такой же, как и все, и нахожусь в таком же заблуждении. Я – слабый, уязвимый, нарциссический. Я просто начинаю себя фотографировать и ждать этих лайков. А на самом деле сейчас мне намного проще делать один пост на четыре года: этот пост – моя книга.
“Если бы из могилы сейчас восстал Джордж Оруэлл, он бы просто ужаснулся, видя то, кем мы стали”
– А как ваша дочь относится к соцсетям? Вы как-то пытаетесь сократить ее время пребывания в соцсетях?
– Моей старшей дочери 19 лет. Она постоянно в Instagram. Я ей твержу: «Ты – сумасшедшая», но она меня не слушает. Я ей говорю: «Ты приносишь много денег Марку Цукербергу, ибо все твои секреты используются для рекламы». Я мысленно откупориваю бутылки с шампанским, когда думаю, что Facebook ждет когда-то судьба MySpace. Если бы из могилы сейчас восстал Джордж Оруэлл, он бы просто ужаснулся, видя то, кем мы стали.
– Вы постепенно отходите от образа повесы и бабника: вместо шумных тусовок – уединение в деревушке в Пиренеях, вместо информации о новых романах – крепкий брак с моделью Ларой Мишели. Когда у вас началась эта трансформация?
– Прежде всего хочу сказать, это – неправда, я сейчас в Киеве на пляже клуба и пока не очень похож на полного мизантропа. Но действительно всю свою жизнь я искал счастье. Сейчас я больше нахожу радости в отношениях с любимой женщиной, в радостях отцовства. Этого счастья, честно говоря, больше в семье, чем в уборных ночных клубов. Правда, я не в восторге от мысли выбирать между бурным праздником и тихим семейным счастьем. Мужчина – это существо шизофреническое. Мужчине нужен баланс, стабильность в любви и при этом ему нужны моменты сумасшествия, полного отрыва.
– Читая ваши книги, складывается впечатление, что вы достаточно много веществ употребляли и выпивали, но при этом вы прекрасно выглядите. Может, у вас есть какие-то секреты омоложения?
– (Фредерик молча поднимает бокал с алкогольным коктейлем.) По существу, я думаю, удовольствие – это залог сбережения молодости. Именно в этом заключается проблема, связанная с современной медициной. Чего хотят врачи? Чтобы мы перестали есть, пить, ежедневно занимались спортом, употребляли зеленые овощи и запивали их минеральной водой. Но такое поведение делает нас старыми и зависимыми. Я же ищу новую систему и новый подход. Именно поэтому я захотел написать свою новую книгу, она, конечно, такая комичная, сатирическая, но в ней я исследую иные способы оставаться молодым, радоваться жизни, брать от нее всевозможные удовольствия. В моем случае оставаться вечно молодым помогает генетика.
“Главная проблема – это смерть. То, что мы увлекаемся алкоголем, употребляем наркотики, принимаем участие в велогонках, – всё только из-за боязни смерти”
– В одном из интервью вы говорили о современной жизни, напоминающей велогонку, и невозможности обходиться в ней без допингов. Какие допинги для вас являются жизненно необходимыми?
– Вы знаете, иногда кажется, мы принимаем наркотики, пытаясь найти счастье, удовольствие или смысл жизни. Но на самом деле наркотики мы принимаем, чтобы убежать от всех этих вопросов. С тех пор, как я стал счастливым отцом, человеком, у которого появилась такая сбалансированная жизнь, я начал принимать намного меньше разных веществ. Главная проблема – это смерть. То, что мы увлекаемся алкоголем, употребляем наркотики, принимаем участие в велогонках, – всё только из-за боязни смерти. Вот это я и пытаюсь донести читателю в своем новом романе.
“Если говорить обо мне, я перепробовал разные способы написания: под кокаином, под экстази, я курил траву, пил вино, водку. По моему мнению, лучше всего пишется под белое бургундское вино”
– Но, тем не менее, в ваших произведениях часто идет речь о наркотиках. Были ли у вас какие-то инсайты в наркотических трипах?
– Я воспитан на таких французских писателях, как Шарль Бодлер, Артюр Рембо, Поль Верлен, – они все были настоящими наркоманами. Это может показаться странным, но мы со школы изучаем их творчество, хотя они –просто ужасные наркоши. Уверен, литература чаще всего создается людьми, не пребывающими в своем нормальном состоянии. Если говорить обо мне, я перепробовал разные способы написания: под кокаином, под экстази, я курил траву, пил вино, водку. По моему мнению, лучше всего пишется под белое бургундское вино.
Собственно, я очень застенчив, и для таких людей, как я, нужен инструмент, снимающий определенные тормоза, моменты подавления, помогающие начать писать, – и вино с этим отлично справляется! Писать под кокаином – это означает вечно повторять одно и то же и упиваться мыслями о своей гениальности – это очень плохо, но, если у тебя сейчас что-то есть с собой, я готов пройти в уборную. (Улыбается.)
«Мне кажется, мужчины и женщины должны суметь научиться жить в каком-то взаимопонимании вопреки глупости мужчин”
– В чем разница в ощущениях, когда ты становишься отцом после тридцати и в пятьдесят лет?
– Я думаю, в 30 лет я не был готов к этому, а в 50 – да, я к этому готов. Отцовство учит человека оставить эгоизм и стать альтруистом. Я верю, что женщины в принципе менее эгоистичны, чем мужчины. И вообще мужчин я очень не люблю. Искренне говоря, я просто знаю, как это… быть мужчиной. Мужчины они в какой-то степени никчёмные и низменные создания, но в определенном возрасте они становятся готовы к рождению ребенка, потому что, с одной стороны, рождение ребенка дает их жизни какой-то смысл, с другой – они уже чего-то достигли, воплотили какие-то мечты и пребывают уже немного в другом состоянии, – тогда они готовы к отцовству. Я не хотел бы говорить много гадких вещей о мужчинах, ведь быть мужчиной очень больно и сложно, особенно сейчас – это всё сложней и сложней. Мне кажется, мужчины и женщины должны суметь научиться жить в каком-то взаимопонимании вопреки глупости мужчин. Это правда. А жена, считаю, должна быть дома с детьми.
– Вы говорите, в последнее время очень часто стали посещать церковь и даже сравниваете свою поездку в Иерусалим с эффектом от МDMA…
– Да, я даже в книге об этом пишу.
– Разные стимуляторы больше не дают тот духовный опыт, поэтому вы решили заменить их религией?
– (Смеется.) Это тот самый поиск, вы знаете, я думаю, мы ищем в этих искусственных препаратах собственный рай. Мы все ищем рай – нечто, не являющееся материальной жизнью. Проблема человеческого существа в том, что реальности ему недостаточно. Португальский поэт Фернандо Пессоа говорил: «Я пишу, потому что мне не хватает жизни, мне недостаточно жизни». Круто быть здесь, пить Red Bull с водкой, писать книги, но этого недостаточно.
– Вы верите в то, что душа продолжает жить после смерти?
– (Задумался.) Нет. Я в это не верю. Именно поэтому я никогда не хочу умирать.
Интервью для 14-го номера журнала Proman Ukraine